Глава восьмая

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

“Факты, не объяснимые существующими теориями, наиболее дороги для науки, от их разработки следует по преимуществу ожидать ее развития в ближайшем будущем”.

А. М. Бутлеров

1. Происхождение планетных систем

Одна из особенностей звездного мира, как мы отметили в третьей главе, заключается в том, что по мере возрастания плотности звезд уменьшается их масса.

Можно думать, что увеличение плотности выражает собой суть развития звезд. Отсюда вытекает, что уменьшение звездных масс есть обстоятельство, сопровождающее поступательное развитие звездного мира. Вероятно, значительная часть этих потерянных масс расходуется на излучение. Однако, вполне правомерно предполагать, что другая часть потерянных масс расходуется на образование планетных систем.

Подобная точка зрения в совокупности с теми данными, которые мы получили при анализе проблемы происхождения Луны, позволяет нам предполагать, что рождение планет связано со взрывами на Солнце, которые мы можем наблюдать при рождении сверхновых звезд.

Некоторые закономерности Солнечной системы, совершенно необъяснимые с позиций Ньютонианской механики, открыл еще в 1766 году Тициус. Астрономы это замечательное открытие стыдливо называют “правилом Тициуса”, по-видимому, не смея его назвать законом по той причине, что оно не укладывается в механику Ньютона и потому абсолютно непостижимо для астрономов.

Правило это, кстати сказать, достаточно широко используемое астрономами (например, при ставшем знаменитым открытии планеты Нептун, Леверье пользовался правилом Тициуса), заключается в том, что если взять ряд чисел 0, 3, 6, 12, 24, 48, 96 и к каждому из них прибавить 4, то полученные числа 4, 7, 10, 16, 28, 52, 100 достаточно близко будут выражать средние расстояния от Солнца до планет, если принять среднее расстояние от Земли до Солнца равным 10.

Однако, если планеты рождались из Солнца в результате его взрывов и подчиняются определенному закону в своих расстояниях от Солнца, то этот закон несомненно связан с планеторождающими энергопроявлениями Солнца. Для того, чтобы убедиться в этом, попробуем найти закономерность в этих планеторождающих энергопроявлениях Солнца. При этом энергию рождения планет мы принимаем пропорциональной произведению массы планеты на ее среднее расстояние до Солнца. Причем располагаем эти энергопроявления в порядке их убываиия. В последней графе мы помещаем частное от деления планеторождающей энергии предыдущей планеты на энергопроявление планеты последующей. Результаты операций помещены в таблице 16.

В таблице 16 планеты расположены по убыванию планеторождающей энергии, и потому их естественное расположение в Солнечной системе нapyшeнo. Однако, только при таком расположении планет имеется возможность сопоставления размеров планеторождающих энергопроявлений. Частные от деления энергопроявлений, показанные в крайней правой графе таблицы 16, показывают, что энергопроявления Солнца далеко не хаотичны, что они возрастают от Меркурия до Юпитера, увеличиваясь каждый раз в 1,8 раза. Однако, в проявлении этой закономерности имеются три отступления: между планетами Меркурий и Марс, между Марсом и Венерой и между Землей и Ураном.

Скачок энергопроявлений между Меркурием и Марсом приблизительно в четыре раза превышает “норму” – иначе говоря, вполне мыслимо представить себе в этом энергетическом интервале три космических тела, обладающих энергией 4, 7 и 12.

Однако, согласно правилу Тициуса, планетные орбиты от Меркурия до Плутона заполнены, следовательно, орбиты этих трех гипотетических планет могут быть только трансурановыми, то есть их среднее расстояние до Солнца многократно превышает расстояние Земля-Солнце. Однако, учитывая относительно небольшие запасы энергии рождения этих гипотетических планет, при столь огромных расстояниях до Солнца они должны обладать очень маленькими массами. Такими свойствами – огромные расстояния до Солнца при малой массе – обладают только кометы, поэтому вполне правомерно предположение, что в интервале между Меркурием и Марсом находятся кометы.

Второй скачок возрастания энергии наблюдается между Марсом и Венерой, где энергия возрастает в 3,6 раза, то есть ровно в два раза выше “нормы”. Этот скачок легко объяснить, если вспомнить, что в таблице 16 упущены малые планеты. Вслед за многими астрономами мы полагаем, что Малые планеты, или кольцо астероидов, представляют собой собрание обломков взорвавшейся планеты Фаэтон. Однако, если принять подобную точку зрения, то энергия Фаэтона должна в 1,8 раза превосходить энергию рождения Марса, то есть составлять
16.29 х 1.8 = 29.32. Согласно правилу Тициуса среднее расстояние Фаэтона от Солнца составляет 28 единиц, следовательно, его масса должна составлять 29.32 : 28 = 1.04 массы Земли при условии, принятом вначале, что масса Земли равна 10. Следовательно, истинная масса Фаэтона составляет 0.104 массы Земли. Очень интересно, что
A. Н. Заварицкий (1946), анализируя процентный состав метеоритов различных типов и принимая при этом, что метеориты приходят на Землю из кольца астероидов, попытался реставрировать размеры и массу гипотетической планеты Фаэтон. В результате он пришел к заключению, что масса Фаэтона составляла 0.1 массы Земли. Подобное совпадение величин, полученных разными методами и абсолютно независимо друг от друга, несомненно свидетельствует о реальности наших построений. В настоящее время предполагается, что масса всех астероидов составляет не более 1:1000 массы Земли, однако, если наши соображения справедливы, то их масса должна быть значительно больше. По-видимому, большая часть астероидов до сих пор недоступна наблюдению в связи со своей ничтожной величиной.

Третье отступление от закономерности возрастания энергии наблюдается между Землей и Ураном, где энергия возрастает в 280 раз. Нужно сказать, что этот разрыв, превышающий “норму” в 156 раз, был бы значительно меньше, если бы в таблицу 16 были включены данные по планете Плутон, чего, однако, сделать невозможно, поскольку отсутствуют точные сведения об ее массе. По соображениям, указанным выше, можно предполагать, что этот интервал заполнен кометами.

Таким образом, закономерность распределения планеторождающих знергопроявлений Солнца может быть окончательно выражена так, как показано в таблице 17.

Планета Нептун не подчиняется правилу Тициуса, но прекрасно укладывается в закон распределения планеторождающих проявлений Солнца. Мы полагаем, что это обстоятельство доказывает независимый характер именно энергопроявлений, а закономерность в расстояниях планет от Солнца является всего лишь одним из следствий закономерного энергопроявления Солнца.

Расчеты показывают, что для того, чтобы планеты улетели на наблюдаемые расстояния от Солнца, начальные их скорости должны были составлять тысячи километров в секунду. Именно такой же порядок величины скорости удаления вещества от звезды наблюдается на новых и сверхновых звездах. Это еще раз показывает, что их мы наблюдаем в момент рождения планетных систем.

Полученные результаты позволяют утверждать, что планеторождающие энергопроявления Солнца осуществляются не хаотически, а строго определенными порциями – астроквантами, которые увеличиваются каждый раз в 1,8 раза.

В целом указанная закономерность убеждает нас в том, что наша планета Земля была рождена Солнцем.

2. Принцип постоянства энергии

Иммануил Кант рассматривал материю как единство притяжения и отталкивания. Эту же мысль, выраженную предельно ясно, мы находим у Фридриха Энгельса. Однако, что же собой представляет притяжение и отталкивание в их современном понимании? Нужно сказать, что после открытия Альбертом Эйнштейном эквивалентности массы и энергии представление об энергии притяжения и отталкивания несколько трансформировалось. Теперь мы уже с полным правом можем рассматривать массу как область пространства, где притяжение преобладает над отталкиванием. Причем такие области пространства находятся в очевидном меньшинстве. Неизмеримо большим распространением пользуются области пространства, где отталкивание (скорость движения) преобладает над притяжением. Сам Эйнштейн, когда обнаружил относительность всех наблюдаемых величин, вероятно, был не просто смущен, но даже напуган этим отсутствием точки отсчета. В качестве такой ”спасительной” неизменяемой величины, необходимой в качестве точки отсчета, он выбрал скорость света, которая якобы независима ни от чего и неизменяема. Именно эту скорость света он и ввел во все формулы релятивисткой механики.

По этому поводу мы можем сказать, что хотя Эйнштейн и был замечательным мыслителем, он, тем не менее, не был диалектиком. Потому он и не отдавал себе отчета в невозможности существования чего-либо неизменного. В частности, относительно максимальности скорости света мы можем привести такие факты. Еще в 1664 году голландский астроном Измаил Буллиальдус обнаружил, что туманность Андромеды словно исчезла, и ее не было видно в телескоп. На его глазах туманность постепенно угасала, затем вновь разгоралась с периодом в несколько дней. Достоверность наблюдений Буллиальдуса проверил по его записям в 1885 году К. Шарлье и установил, что наблюдения велись вполне грамотно.

Нужно сказать, что в современной литературе давно обращено внимание на разнобой при определении яркости Андромеды. То есть вроде бы она мерцает и до сих пор. Однако, в настоящее время установлено, что Андромеда – это галактика радиусом в десятки тысяч световых лет. Если некоторые свойства ее могут изменяться с периодом в несколько дней, то значит какой-то импульс имеет скорость распространения многократно превышающую скорость света.

Таким образом, признав скорость света постоянной независимой величииой, Эйнштейн совершил грубую ошибку. Между тем, в природе, как мы думаем, все же имеется нечто постоянное, хотя это нечто постоянное по своей сути непрерывно изменяется, как это ни парадоксально звучит. Парадоксальность этого представления связана с тем обстоятельством, что в качестве такой постоянной величины мы рассматриваем сумму тенденций к притяжению и отталкиванию. Хотя соотношение этих тенденций непрерывно изменяется как во времени, так и в пространстве, однако, сумма остается неизменной.

Действительно, попробуем мысленно проследовать от центра космического тела к его периферии. При этом мы будем двигаться от области с большими массами и меньшими скоростями в сторону меньших масс и больших скоростей. Когда мы пересечем поверхность космического тела и выйдем в межзвездное пространство, мы войдем в область ничтожных масс (фотон, 10^-47 г) и огромных скоростей (свет 3х10⁵ м/сек). Нетрудно усмотреть, что нечто все время сохраняется – это сумма притяжения и отталкивания. Или, как скажут физики, – это произведение массы на скорость.

Именно это постоянство суммы притяжения и отталкивания в любой точке пространства мы и назвали принципом постоянства энергии. Мы его формулируем так: любая точка пространства обладает равной способностью изменять форму движения или, что то же самое, равным запасом энергии.

Употребив понятие энергии, мы допустили некоторую неточность выражения, поскольку наше понимание этого термина несколько расходится с тем его пониманием, которое существует в физике.

В третьей главе мы отмечаем, что каждый из атомов может обладать четырьмя видами энергии: 1 – потенциальная энергия притяжения, 2 – потенциальная энергия отталкивания, 3 – кинетическая энергия отталкивания, 4 – кинетическая энергия притяжения. Например, если атом движется к своему соседу, то он обладает кинетической энергией притяжения, при этом его потенциальная энергия притяжения убывает, а потенциальная энергия отталкивания увеличивается. По поводу подобного деления энергии физики мне возразили, что не существует отдельных формул для выражения энергии притяжения и отталкивания. К сожалению, это действительно так. Но к чьему сожалению? Нашему или физиков? Далее, в третьей главе мы приводим таблицу 12 из работы физиков М. В. Волькенштейна, М. В. Ельяшевича и М. А. Степанова (1949), из которой следует, что по мере усиления междуатомных связей между атомами углерода, возрастает значение потенциальной энергии. Однако, возникает вопрос: какая потенциальная энергия в данном случае возрастает?

При увеличении сил взаимосцеплений между атомами, во-первых, сокращаются равновесные расстояния между ними. Во-вторых, возрастает потенциальная энергия, но потенциальная энергия притяжения остается неизменной, ибо увеличение сил взаимопритяжений компенсируется сокращением междуатомных расстояний. Потенциальная же энергия отталкивания ничем не компенсируется. Следовательно, возрастание потенциальной энергии вещества, зафиксированное в физических экспериментах, всецело обязано потенциальной энергии отталкивания.

И неумение различать эти противоположные виды энергии есть всецело минус современной физики. Недаром Фридрих Энгельс (1948) писал: “Правда термин “энергия” отнюдь не дает правильного выражения всему отношению движения, ибо охватывает только одну сторону его – действие, но не противодействие” (стр.56). Именно это представление, исправляющее физику, и привело нас к представлению о том, что всякое вещество можно рассматривать как в той или иной степени сжатую пружину. Ибо внутри всякого вещества всегда действуют силы междуатомных отталкиваний, уравновешенные силами притяжения. Достаточно усилить или ослабить силы междуатомных притяжений, чтобы изменился объем вещества. Именно в этом мы и усматриваем причину пульсаций космических тел под действием космических магнитных полей. В этом последнем нашем утверждении мы также встретили два возражения физиков: во-первых, нам сказали, что энергия магнитных полей слишком ничтожна для осуществления работы пульсаций планеты. 0днако, при этом не учитываются огромные размеры космоса и, значит, практически неисчерпаемые запасы энергии магнитных полей. Кроме того, по мере изучения космических магнитных полей, представление об их напряженности все время меняется в сторону возрастания.

Во-вторых, физики не могут согласиться с тем, что междуатомные силы могут изменяться на протяжении миллионов лет. Но это, скажем мы, уже типичное заблуждение экспериментаторов. То, что происходит на протяжении миллионов лет, просто уходит из сферы деятельности экспериментальных наук, а значит и неизбежно из мышления экспериментатора. Между тем, нам известно, что магнитная восприимчивость зависит от ориентировки осей атомов, электронов и даже еще более элементарных частиц атомного ядра. Если попытаться представить себе всю необозримость количества этих ориентирующихся частиц в составе всей планеты, то уже становится ясным, что для подобной ориентировки необходимо огромное время.

Итак, представление о том, что работу может совершать как сила притяжения, так и сила отталкивания позволяет нам принять принцип постоянства энергии. Но с точки зрения этого принципа многие проблемы получают иное, как нам кажется, более приемлемое толкование.

I. Проблема природы света. Физики веками спорили о природе света, коль скоро он обнаруживал одновременно и свойства волны и свойства корпускулы. С точки зрения принципа постоянства энергии свет есть волна, однако, сущность колебаний заключается в возникновении и исчезновении частицы.

Подобный переход энергии притяжения (масса) в энергию отталкивания (скорость), по-видимому, возможен только при массе порядка фотона и при субсветовых скоростях. Однако, фотон как трехмерное тело, возникая и исчезая, создает поперечные колебания.

2. Проблема мирового эфира. Классики физики, начиная с Ньютона, утверждали, что свет есть колебания эфира. Действительно, вот эта все проникающая сумма притяжения и отталкивания, по-видимому, и есть то, что следует называть эфиром.

Нужно сказать, что главное свойство эфира заключается в том, что притяжение и отталкивание взаимообусловлены, немыслимы друг без друга. Таким образом, грубо приближенно пространство можно себе представить как некий каучук, в котором места сжатия вызывают растяжения вокруг, причем все эти места сжатия и растяжения находятся в непрерывном движении.

При таком, как нам кажется, единственно верном понимании энергетического пространства удается себе представить и сущность сил гравитации. Ибо участки с преобладающим сжатием (т.е. массы) должны вызывать вокруг себя области растяжения, которые и притягивают друг к другу области сжатия.

Для нас в данном случае наиболее важно представление о сущности материи как сумме непрерывно борющихся тенденций к притяжению и отталкиванию. Ибо при таком понимании пульсации космических тел превращаются в их непременное свойство, в их атрибут.

В настоящее время можно считать установленным, что ядра атомов пульсируют. С другой стороны, автор увлекательной популярной книги по истории астрономии Айзек Азимов (1969) пишет: “Вселенная, утверждает Сендейдж, пульсирует с циклом, равным примерно 82 миллиардам лет” (стр. 347). Мы в своих работах пытаемся показать, что все космические тела пульсируют. Таким образом, в нашем представлении пульсации являются важнейшим всеобъемлющим законом природы, который непосредственно вытекает из законов диалектики, величайшего достижения человеческой мысли. И уже по этой причине, как мы полагаем, концепция пульсаций достойна того, чтобы лечь в основу главной задачи геологии.

Но как подлинное обобщение, концепция пульсаций имеет и целый ряд иных преимуществ перед всеми другими попытками найти основу великой проблемы геологии. Первым из таких преимуществ является обнаружение достаточного источника энергии пульсаций, который мы усмотрели в междуатомных взаимодействиях, изменяющихся во времени. Таким образом, самое общее чисто философское решение этой проблемы, которое гласило, что исходная энергия должна быть связана с притяжением и отталкиванием, нашла свое вполне конкретное решение в междуатомных взаимодействиях.

В своей статье по поводу источника энергии тектонического процесса М. М. Одинцов (1970) пишет: “Kaк любая из планет, Земля обладает определенным энергетическим потенциалом, содержащимся в самом теле Земли” (стр. 4). Однако, только в этом самом общем определении энергии Земли и сходятся его и нaши представления. Далее М. М. Одинцов приводит конкретные значения этой энергии и дает порядок ее величины. При этом он приводит в качестве таких источников энергии Солнечную энергию 3,2х10³¹ эргов, землетрясения – 10⁵-10²⁷ эргов и т.д. Но какое могут иметь значение источники энергии в 10³⁰ эргов, когда указан источник энергии – 10⁴⁰ эргов, то есть в миллиарды раз выше? Ведь это все равно, что сказать: “Да, паровоз движется cилой пара, но необходимо учесть, что в поезде человек шел навстречу движения и тем ускорял ход поезда...”

В концепции пульсаций есть и другое весьма существенное преимущество. Как подлинное обобщение, она укладывается в принцип соответствия Луи де Бройля. Так, концепция пульсаций не отрицает гипотезу контракции, коль скоро она принимает фазы сжатия, и, таким образом, весь арсенал доказательств сжатия Земли, добытый контракционистами за столетие, служит и концепции пульсаций Земли.

Концепция пульсаций приемлет и гипотезу экспансии, поскольку принимает расширения Земли в ее диастолические фазы. Следовательно, все доказательства расширения Земли, собранные экспансионистами, служат теперь и для доказательства пульсаций, в частности, для объяснения движения материков.

Все эти гипотезы концепция пульсаций не отрицает, но превращает в частные случаи. Как плодотворное обобщение человеческой мысли, концепция пульсаций уже с первых шагов позволяет находить приемлемые решения сложнейших проблем геологии. Так, анализ геоламинарных взаимодействий между корой и мантией Земли позволил найти объяснение колебательных движений некоторых участков земной коры, выяснить их амплитуду и период колебаний. На этом пути удалось найти первое объяснение твердого состояния внутреннего ядра Земли и жидкого состояния ее внешнего ядра. Удалось найти решение проблемы возникновения землетрясений и образования впадины Тихого океана. Концепция пульсаций позволила наметить пути возникновения Луны, концепция пульсаций позволяет представить глубочайшие связи между астрономией и геологией как главными субъектами познания природы.

Однако, когда читатель будет знакомиться с нашими соображениями по всем этим вопросам, он неизбежно обнаружит в них недоработки. Как мы надеемся, читатель проявит известную снисходительность, если примет во внимание, что над всеми поднятыми вопросами автор размышлял в полном одиночестве около пятидесяти лет. Хотя автор, как и всякий исследователь, рассматривал свою планету с плеч предшественников, однако, смотрел все же один, без всяких помощников, наивно мечтая довести все до полной ясности. Но человеческая жизнь для этого слишком коротка. Почувствовав ослабление того, что можно было бы назвать творческим потенциалом, я поспешил изложить все, что мне так или иначе удалось осмыслить, в том числе и то, что я скорее почувствовал, чем понял, для того, чтобы избавить своего последователя от лишней работы исканий там, где нечто было уже найдено.